Завтра — домой!
Впечатления командира первой эскадры
Незаметно подошел к концу БВР. Но, несмотря на это, становится радостно от проделанной работы. Я впервые прошел лагерь в качестве командира эскадры и считаю, что у меня это неплохо получилось. Но пора подвести итоги.
И начать я хочу с того, что плохо получилось конкретно у меня. Главной своей ошибкой считаю выпуск на воду яхту из своей эскадры со сдутыми баллонами. Это опасно, так как могло закончиться килянием. Так же я не всегда успевал вовремя донести информацию, или команду до командиров экипажей моей эскадры.
Однако в остальном все было хорошо. Своим достижением считаю то, что смог соблюдать иерархию, а именно — следующую цепочку: дежурный — командир эскадры — командир экипажа. А если посмотреть на весь БВР с точки зрения программы, она, с моей точки зрения, была интересная, но немного недоработанная. Я считаю, что этот лагерь прошел замечательно, и в течение БВРа я научился очень многому, много нового узнал и понял.
Антон Коробицын, подшкипер флотилии, 13 лет
Впечатления командира второй эскадры
Этот БВР пролетел также незаметно, как и все прошлые. На душе очень грустно и тяжело, но все хорошее когда нибудь заканчивается, и нужно с этим смиряться.
Я впервые стала командиром эскадры на выездном отрядом лагере. Временами казалось, что командиры эскадр вовсе не нужны, а иногда было очень сложно управлять людьми и хотелось сделать все самой, что я собственно и делала очень часто. Из-за этого и уставала. Под конец БВРа я начала осознавать тот факт, что мне предстоит очень длинный путь до идеального комэска и не менее сложный. Очень сильно мне помогла игра, которую придумали инструкторы в плане понимания иерархии в отряде, там так же были небольшие экипажи и их лидеры.
Наверное, самыми запоминающимися событиями за весь БВР была Зарница и тот момент, когда в самую первую ночь мы шли на ночную вахту и услышали очень грозный и страшный храп из палатки. Первая мысль была, что там залёг в спячку медведь…
На самом деле, на последнем костре многие ребята сказали про Зарницу, про то, насколько она была эмоциональной и сложной в моральном плане. Я очень благодарна командирам экипажей своей эскадры и их матросам за такую слаженную работу на протяжении всего лагеря, инструкторам — за интересную планировку каждого дня и за внимание к пожеланиям флагманят.
Если сравнить этот БВР с прошлыми и оценить его относительного их, то это однозначно десять из десяти. Наверное это из-за того, что в этот раз на БВР поехало намного больше людей, с которыми я общаюсь, а может, из-за новых ощущений благодаря своей новой должности, но в любом случае лично для меня он оказался намного насыщенней.
Полина Фоминых, шкипер флотилии, 13 лет
“Всё опять повторится сначала”
Последняя ночь БВРа была ясной, но вряд ли кто-то из детей обратил на это много внимания — все смотрели на костёр, который по высоте напоминал пионерский. Я нёс скамейку в темноте и торопился: скоро должна была начаться последняя свечка лагеря.
На полпути от камбуза к корпусу я уже видел огонь в высоту почти два человеческих роста. Давно не видел таких костров. Он был младшим братом огромного костра с закрытия смены в “Орлёнке”. Над ним висели пять точек маслянистого света. Помню, как в первый день лагеря шёл этим же маршрутом и почти встал, как вкопанный, увидев эти огни. Они выглядели, как огни средневековой крепости, возвышаясь где-то вдали. Я подходил ближе к огням. Они казались уже опасной ведьминой приманкой, но я всё равно шёл. Всё оказалось гораздо прозаичнее. Эти фонари освещали уличные туалеты.
В этот момент мне не казалось, что первый день был слишком недавно, и что БВР «пролетел». Он прошёл своим чередом. Каждый вечерний инструкторский совет ставил точку в прошедшем дне и замахивался на следующий. Почти каждый день у нас получалось составить программу назавтра так, чтобы дежурный мог без вопросов организовать все мероприятия. Кстати, о дежурном.
Впервые у нас появилась такая должность. Если коротко, то это — сменяющийся командир флотилии. За день их было трое: с утра до обеда, с обеда до вечера, с вечера до ночи. Во время вахты дежурный нёс ответственность за всё, что происходит на базе. Он оперативно решал проблемы. И если у кого-то из детей возникал вопрос, все обращались к нему. На эту должность заступали младшие инструктора. Они надевали форму, а в придачу получали морскую форменную фуражку Вани Левина. Внешний вид был строгий.
Кроме назначения проводящих мероприятия и отправления на него флагманят, дежурный занимался вызовом медика. Бывали дни, когда медик нужен был постоянно. В эти дни эфир больше был похож на боевые сводки с перечислением раненых. Особой травмоопасностью обладала Зарница. Оно и понятно, это — момент самого большого напряжения, ведь как тут можно не поднажать, когда бежишь за кем-то, или от кого-то? К счастью, никто серьёзно не пострадал.
Зарница — Озорница… Главная игра этого БВРа. У игры было много имён, и все воспринимали её по-своему. Дети уставали от игры, были ошибки и недоработки. Мы не успели воплотить даже половину задуманного, но для меня главным показателем того, что добились цели, стало то, что ребята относились к игре очень серьёзно, по-взрослому. Когда они обсуждали в штабе стратегию и то, что им делать дальше, никто не улыбался, у всех глаза горели азартом и решительностью. Несколько раз я проходил по штабам во время планёрок. Каждый раз, когда в зоне видимости появлялся член другой команды, все замолкали и укоризненно смотрели на нарушителя идиллии.
Я проводил игру через экран монитора, а точнее, через программу, написанную Дедом. Игра требовала постоянных расчётов контроля точек и зачисления ресурсов, справиться с чем вручную невозможно. Я пробовал так работать вначале, когда программы ещё не было. Удовольствие не из великих, зато чувствуешь, как мозг работает. Программа была написана в Гугл таблице. Наверное, я впервые в полной мере оценил техническое обеспечение Деда, раньше это казалось просто способностью, которая почти ничего не стоит её владельцу и используется. Но сейчас, когда так глубоко вникаешь в задачи программы, отчасти составляешь ТЗ, понимаешь, насколько это колоссальный и нелёгкий труд.
Впервые я смог быть инструктором ночной вахты, ведь мне только исполнилось восемнадцать. Я вспоминал прежние БВРы и сидел у костра часто в одиночестве, ведь вахта — тоже люди, и мы часто отправляли их в корпус. Рассветы и ночные купания останутся на год вперёд невероятными воспоминаниями, а потом всё повторится снова.
В последнюю ночь БВРа была моя очередь ночной вахты, но её не было. Была Королевская ночь.
После свечки инструкторы и младшие инструкторы стояли так близко к догорающему костру, что, если бы мы встали так час назад, нас бы поджарило. За нашими спинами пролетали детские крики и заговорщические голоса. Королевская ночь была в разгаре. А костёр затухал. Со временем пылающее костровище стало похоже на брюхо дракона — снаружи полное чёрной чешуёй, а изнутри пробивалась горячая лава. Мы стояли и смотрели. И разговаривали. Так всё и закончилось, честное слово.
Денис Матушкин, флагман флотилии, 18 лет
