Когда же всё началось?
Пожалуй, в тот самый момент, когда я увидела первую фотографию флагманской яхты на сайте отряда. Ту самую, на которой Лёля, по-хозяйски трепетно положила локоть на нос жемчужины флотилии. Чётко возникло ощущение, что передо мной – живое существо. Вы смотрели в глаза «Бандерилье»? Вы вообще видели её лицо? Низкий лоб, высокие скулы, нос с горбинкой, раскосые глаза… Никого не напоминает? Вот и мне. В смысле – не напоминает никого. Но это совсем ничего не значит. Потому что она – яхта – в тот момент мне подмигнула. Прямо с фотографии.
«Ага-ага»,– подумалось мне – «двухнедельный недосып сказывается». Наивная…
И пошло-поехало.
В день открытия 45 навигации морской базы РОСТО я увидела Её вблизи. И даже погладила по прохладному, чуть влажному боку. А она опять мне подмигнула.
Тогда мысль о собственном сумасшествии мелькнула у меня где-то в глубинах сознания. Но так же быстро исчезла партизанскими тропами. Как выяснилось позже – зря. Потому что моё психическое состояние стало резко ухудшаться. А именно – я начала слышать голоса. Вернее – один. Бархатистый, с лёгкой хрипотцой. Голос «Бандерильи».
Самый-самый первый раз я услышала его, когда Лёля попросила меня помочь ей достать из каюты «Бандерильи» стаксель, чтобы дополнительно проклеить заднюю шкаторину. Флагманята тогда ушли играть в футбол. Достали, проклеили, пошли убирать обратно в каюту. Я стояла на причале «Бандерильи», когда Лёля спросила:
– Не хочешь зайти на борт?
ДАААААА !!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! (Вопль внутри меня)
От ощущения невероятного детского счастья я даже немного охрипла. Что-то невнятно промямлила, как бы не решаясь воспользоваться приглашением. Лёля, понимающе улыбаясь, непринуждённо рекла:
– Да ладно, это пустяки, – и я, неловко перевалившись за леерное ограждение оказалась в святая святых. В щенячий восторг приводило всё – огромная мачта, возвышающаяся над головой, маленькая каюта и даже нелепый барный столик в каюте, вокруг мачты. Впав в транс, я задавала вопросы, слушала Лёлины ответы, как будто откуда-то издалека, и вдруг…
– Привет, – прозвучало, словно прямо у меня в мозгу.
– Эммм… – не сразу нашлась я, что ответить.
– Ну, не хочешь разговаривать – и не надо. Захочешь – скажи.
Голос смолк, а я ещё минут пять стояла, как пыльным мешком шибанутая.
«Глюки» – решила я. «Не, ну точно – глюки! Нужно выспаться и согреться и всё как рукой снимет.» Уж сколько раз твердили миру… О чём это я? А… Да. Голос.
Второй раз это счастье свалилось на меня через два дня. Я как раз была с ночной смены, жутко уставшая и надеялась хоть пару часиков вздремнуть в эллинге, пока наша славная флотилия будет совершать дообеденные ходки. Угу… Как же, дали мне поспать… После трёх неудачных засыпаний и буждений я плюнула на свои напрасные потуги, оделась и пошла к причалу. К нему как раз швартовалась «Бандерилья» с Лёлей и Даней Забелиным. Хотя… Кажется ещё и с Димой. Моё появление вызвало ехидные замечания флагманят, типа, ну чё, тёть Кать, выспалась? (Кстати!!! Когда уже наконец они прекратят величать меня тётушкой? Значит, всех нормальных людей – по имени – Дед, Лена, Дима, Оля, ну и т.д., а я – тёть Кать? Придётся заняться их воспитанием.) Правда, на счёт ехидности не уверена, может это были участливые замечания? Не разобралась с недопросонья. Но вернёмся к голосу.
Оля с улыбкой спросила:
– Ну что, пойдёшь с нами?
– Есессно!!! – возопила я.
– Тогда – через 15 минут отходим.
Они долго тянулись, эти 15 минут ожидания, но всё-таки закончились. И вот, я – в яхте, со мной Даня и Оля, Дима нас отталкивает от причала, яхта потихоньку набирает ход. Лёля, мило улыбнувшись (а я вот всё думаю – ну почему она всё время улыбается такой милой улыбкой, а?) протягивает мне гика-шкот (мамочки, я хоть правильно снасти-то называю?) и говорит:
– Держи.
Я, в лёгком шоке, спрашиваю:
– А что мне делать? (Данил начинает нервно улыбаться.)
И получаю вполне развёрнутый ответ:
– Травить и подобрать знаешь?
– Ммм… Травить – значит отпустить, подобрать – значит натянуть. Так?
– Ага. Как-то так.
Безмятежно-прищуренные, устремлённые к небу глаза Лёли не выражают ни капли тревоги, а Даня уже почти откровенно смеётся.
– Вот и хорошо. Это и будешь делать.
И мы ходили! Правду сказать – я не очень хорошо запомнила эту нашу ходку, потому что вскоре после плодотворного диалога с Лёлей в моей голове прозвучало:
– Привет. Ну что, ты всё ещё не намерена со мной разговаривать?
И тут до меня, что называется, дошло. Доехало. Докатило, чей это голос!
Я нерешительно спросила, для порядка шевельнув губами:
– Бандерилья, это ты?
– Господи! Сообразила, наконец, мозговитая моя? – покровительственным тоном проворчала яхта. – А что, есть ещё варианты?
– Ну, я не знаю… Вообще-то я решила, что я немного рехнулась.
– Это ты, конечно, правильно решила. Только насчёт «немного» я бы не была так уверена, – съязвила она.
– Послушай-ка меня, малышка, – возмущённо начала я…
– Кто??? Малышка??? Точно – рехнулась! Да ты знаешь, что во мне веса – полтонны!
Упс… Да уж. Полутонная малышка – не состыковывается.
Не солидно, как-то.
Яхта обиженно замолчала, дав мне тем самым возможность задать Лёле очередной вопрос.
– Лёль, а микро, они среди тонников самые маленькие получается, да? Ну, раз они микро?
– Неа, – ответила Лёля, – Есть и меньше. Четвертьтонники.
– Так… Опять не поняла. А полутонники тогда какие?
– Ну вот полутонники и микро как раз примерно одинаковые.
– А! А потом значит – тричетверьтонники, а потом уже те, которые весят тонну и больше, да?
– Таки да. (Вот и поговорили, называется.)
Бандерилья зафыркала носом, выпуская бурунчики воды.
– Ну что, убедилась, что я совсем не малышка, недоверчивая моя? Фома неверующая…
– Слушай! – тут уж настал мой черёд ворчать, – Ты откуда такая умная взялась, а? Ты ж совсем ещё младенец по человеческим меркам. Тебе ж от роду две недели, а ты вот и про Фому знаешь!
– Уф… Ну как ты не понимаешь! Меня ж люди делали! А они – существа говорливые. Они вообще любят поговорить, особенно за работой. А ещё лучше – вместо работы. А я – умею слушать. Вот и нахваталась всего, чего ни попадя…
Она помолчала насколько мгновений и ошарашила меня вопросом:
– Кать, а ты не боишься на мне ходить?
От неожиданности я даже подпрыгнула.
– Нет. А с чего ты взяла, что я буду бояться?
– Не знаю… Но ведь ты же до этого раза вообще не ходила под парусом, да?
– Не ходила. – улыбнулась я. – Ты у меня – первая.
– Как любовь? – обрадовалась эрудированная яхта.
– Ага. Как самая настоящая любовь…
Её величество Имперское судно (как бесцеремонно окрестили «Бандерилью» насмотревшиеся Звёздных войн флагманята) горделиво летела по волнам, всем своим видом демонстрируя удовольствие.
Лёля немного устала (ветер был ой какой не слабый и пару раз нас так кренило на левый борт, что ей приходилось откренивать яхту, почти вываливаясь за борт) и мы возвращались к понтону. Задолго до него Оля скомандовала травить паруса, я выпустила шкот из рук, но совсем не так быстро, как было нужно и к причалу мы подлетали с большой скоростью. Одновременно с трёх сторон раздался вопль:
– ТРАВИИИИСЬ!!!!!!!!
Кричали Дед, Оля и Бандерилья. Но было поздно. Дима на пирсе, как мог, пытался поймать яхту и не дать ей стукнуться о край конструкции. Ему это почти удалось, но труба, торчащая из неё, с ужасным скрежетом прочертила на кипенно-белом боку глубокую царапину.
Вы когда-нибудь слышали, как плачет яхта? Нет? И не надо.
Вокруг меня суетились люди, Дима и, подлетевший на моторке Дед, швартовали Бандерилью, что-то делала Оля, что-то делал Данил, а я стояла, как в ступоре на борту и слушала, как она плачет. Ей было больно. Но самое ужасное во всей этой ситуации было то, что я прекрасно понимала – это я виновата.
Кое-как перевалившись через борт, я стала искать глазами царапину. Зачем? Не знаю… Ну, почему я умею лечить царапины на ногах и руках, а на яхтах – не умею? На глаза наворачивались слёзы, поэтому ничего я не увидела. Только шёпотом спросила у Димы:
– Сильно?
Он поморщился и кивнул в ответ.
В том же ступоре я побрела к эллингу – должны были привезти обед. Отойдя метров пять от понтона, я оглянулась на Бандерилью. Она уже не плакала. Она просто молчала. Я не слышала её голос.
– Бандерилья… – тишина… – Девочка моя, ты на меня очень сердишься? Ну только не молчи, пожалуйста!
– Иди уже… обедать. А в следующий раз, я тя умоляю, постарайся выполнять команды рулевого сразу, а не через час.
Она уже шутила. Это было… чудесно! Но главное – она сказала «в следующий раз». Значит была уверена, что он будет, этот следующий раз. И как в воду глядела. Потому что на следующий день был поход на остров Шабур и Дед, за завтраком, будничным тоном сообщил:
– Я с Серёгой (Бахтеревым) пойду на моторке, а вы втроём (глядя поочерёдно на Диму, Олю и меня) – на микрухе.
Вы знаете, что такое счастье? Мне нравится, как говорит Дед: «Счастье – это не станция назначения, а способ путешествовать». Я бы только добавила, что если есть такая возможность – путешествовать на Бандерилье.
По пути на Шабур мы все много болтали, шутили, было здорово. Не знаю – замечали ли Дима с Олей мои выпадения из реальности – в те минуты я говорила с Бандерильей. Все наши разговоры я передать не могу – это наша тайна (хотя я и могу спросить её, может разрешит поделиться небольшим количеством историй), но один забавный эпизод всё же расскажу.
Флагманята на своих яхтах вышли раньше нас и ушли довольно хорошо вперёд, но с нашим Флагманом им, конечно, не тягаться. И вот, мы их настигаем. Поравнялись уже с последней идущей яхтой, а в это время на впередиидущих начинается возня и раздаются вопли
– Нас настигает Имперское судно!
– Что такое Имперское судно? – задаёт мне вопрос любознательная красотка.
Я пытаюсь вспомнить хоть что-то из Звёздных войн, которые смотрела и читала лет пятнадцать назад.
– Ммм… Это звёздные супер-крейсеры типа «Император», самые лучшие боевые корабли в Галактике. Но это всё – выдумки, фантастика. Зачем тебе?
– Типа «Император»? То есть – самый-самый главный на флоте, да?
– Ну… Будем сказать, что так. А что?
– Что-что? Раз самый главный и самый лучший, значит и я – Император!
– Тогда уже не Император, а Императрица, ты же девочка, – улыбаюсь я.
– Ладно. Согласна на Императрицу, – заявляет нахальная Бандерилья.
И требует теперь, чтобы я обращалась к ней «Ваше Императорское Величество».
Совести нет и всё.
Катя Медведева, (оченьсильнонадеюсьчто) матрос (и голос) «Бандерильи»